Петербург столкнулся с невиданным доселе кадровым голодом. О нехватке людей уже буквально кричат все отрасли без исключения. «Фонтанка» с цифрами в руках изучила вопрос и выяснила, что в этом есть вина и самих работодателей, которые оказались не готовы к эффекту пандемии.
Масштабное исследование о резком сокращении молодых сотрудников на российском рынке труда касается Петербурга чуть ли не в первую очередь. Город уже который год проходит через демографическую яму, а приток трудолюбивых провинциалов иссякает.
Однако цифры свидетельствуют о том, что кризис на рынке труда во многом связан и с действиями самих работодателей. Ведь в ряде отраслей, таких как IT или торговая логистика, молодежь умеют привлекать.
В силу очень разных причин экономического и демографического характера на сегодняшний день число 23-летних жителей Петербурга, то есть уже отучившихся и отслуживших в армии и полностью готовых к трудовым подвигам, в 2,3 раза меньше, чем петербуржцев 29 лет. Цифры удивляют и заставляют недоверчиво перепроверять данные. Но там всё правильно: 23-летних у нас в городе в 2021 году Петростат насчитал 43 855 человек, а 29-летних — 102 135 человек.
Это говорит не столько о падении рождаемости в девяностые (хотя и об этом тоже), сколько о нарушении традиции переезжать в Петербург за славой и деньгами жителей провинции. Ведь график учитывает именно официально живущих в городе людей, включая трудовых мигрантов во всем их национальном и географическом разнообразии. При этом необходимо отметить, что еще в 2019 году 23-летних в городе было почти 50 тысяч человек. То есть на 6 тысяч (14 %) больше, чем сейчас. Тогда как 29-летних почти столько же — 103 тысячи.
Провинциальная молодежь перестала после выпуска из своих местных вузов ехать в Петербург.
Есть и еще одна тенденция. В таблицах Петростата хорошо виден резкий всплеск количества 18–19-летних жителей города. Это, разумеется, студенты из тех же самых провинций. Петростат видит официально оформленными как новые жители города почти 10 тысяч человек в 2019 году и лишь 4,7 тысячи в 2021 году. Тут, разумеется, сказались особенности приемной кампании 2020 года, когда многие жители регионов по понятным причинам решили не отправлять детей в большой город. И это, конечно, не все новые студенты — ведь не все же официально заселяются в общежития и регистрируются, попадая в статистику Петростата.
Однако если по состоянию на 2019 год число 23-летних в городе оказывается больше, чем приехавших поступать в 18 лет (на 1,5 тысячи человек), то сейчас свежих выпускников вузов у нас в городе даже меньше, чем поступивших. Выходит, мало того, что дипломированные новички рынка труда не едут в Петербург, так еще и те, кто получил тут образование, не видят перспектив в большом городе и едут начинать карьеру домой.
Число таких «поразъехавшихся» можно даже примерно подсчитать. Если в 2019 году разница в стратах 21 и 22 года (основной возраст получения дипломов) в городе составляла 3186 человек (она была с лихвой компенсирована уже спустя год за счет «новой крови»), то сейчас это уже 4415 человек. То есть столько выпускников петербургских вузов даже не пытались закрепиться в Петербурге. А к следующему году, к 23 годам, демографы фиксируют еще меньше на тысячу человек — это, похоже, те, кто честно попытался, но не смог.
Как бы то ни было, петербургские работодатели, готовые принять на работу только что выпустившегося из вуза человека, могут выбирать (хотя, если честно описывать ситуацию, теперь это, скорее, их выбирают) из примерно 44 тысяч человек. Всего двумя годами ранее речь шла о 50 тысячах.
18310 31 Января, 2022 14:58 ОП ОтветитьОтдельный вопрос — что это за люди. Общим местом является утверждение о том, что современные выпускники вузов, зумеры, пришедшие на смену миллениалам, почем фунт лиха не знают, росли в тепличных условиях и вообще — в целом пониже профессиональными качествами, чем их предшественники.
«Я отношусь к поколению тех, кто родился в 80-х, моя рабочая жизнь начиналась в начале нулевых, и это было очень многочисленное поколение. Я могу вспомнить случаи, когда я работал, а потом мне говорили: «Спасибо». И вместо зарплаты — лишь строчка в резюме. Сейчас же среди молодежи трудно встретить тех, кто готов работать за опыт. Да их и меньше. И конкуренция, которая сопровождала их юную жизнь (маленькие классы, любые кружки на выбор и пр.), была не такой, как у предыдущего поколения. Это как правило, один — максимум два ребенка в семьях, меньшая наполняемость классов, меньше потребность быть впереди всех. Не так сильно приходилось толкаться локтями», — рассуждает первый замглавы городского комитета по труду и занятости Николай Рогачев.
Однако глава ассоциации «Руссофт» Валентин Макаров обращает внимание на то, что, хотя большинство преподавателей вузов не устает в последние годы жаловаться на слабую мотивацию и в целом более низкое качество знаний современных абитуриентов и студентов, именно они сейчас показывают весьма конкурентные результаты на мировом рынке труда, демонстрируют неплохие лидерские качества и вообще оказываются вполне готовы к вызовам как с психологической точки зрения, так и по уровню знаний и умений.
«Особенности поколения, конечно, сказываются, но негативные стороны очень скоро будут стесаны опытом работы в реальной жизни, — уверен Валентин Макаров. — И толкаться локтями они научатся очень быстро, и конкурировать. Всё равно они будут стремиться быть лидерами, у них проявится самолюбие».
IT — одна из тех отраслей, на которую традиционные индустриальные секторы смотрят с некоторым раздражением. Миф о возможности устроиться программистом, посмотрев на Youtube ролик об основах работы в Python, и перспективе непыльного заработка в 100–150 тысяч на старте карьеры, сильно проредил очередь в отделы кадров заводов, фабрик и портов.
Конечно, всё не так просто, и хотя IT-компании действительно имеют возможность выбирать претендентов, в отличие от большинства промышленных предприятий, система отбора молодых сотрудников-программистов — это сложный процесс, до конца которого доходят единицы процентов, и проблема кадрового голода более чем ощутима и у айтишников.
«Мы как работодатель, вследствие роста объемов работ, в последние годы систематически ощущаем нехватку программистов и инженеров на петербургском рынке труда, привлекаем специалистов из других регионов, в том числе и на проектной основе, — рассказывает директор департамента организации работ с заказчиками одной из крупнейших петербургских IT-компаний «Газинформсервис» Роман Пустарнаков. — Но этот ресурс тоже не безграничен. Вузы не успевают готовить молодых специалистов; кроме того, выпускникам, чтобы полноценно функционировать, требуется опыт, который нужно наработать. Рынок труда в IT-отрасли явно испытывает острый кадровый голод».
В опросах о самых модных и перспективных профессиях, как это себе представляют, к примеру, родители школьников, лидирует именно IT-отрасль, за нее отдали голоса сразу 67 % респондентов, рассказывал на днях вице-премьер РФ Дмитрий Чернышенко. В то же время не ослабевает интерес у будущих работников и их родителей и к другой, не менее «денежной» отрасли — к нефтянке. И ее участники прилагают не меньше усилий для того, чтобы поток молодых и грамотных специалистов приходил именно к ним.
«Газпром нефть» ведет технологическую трансформацию своего бизнеса и активно омолаживает кадры. Практику и стажировку в «Газпром нефти» ежегодно проходят сотни студентов российских вузов. Примерно каждый третий из них переходит на постоянную работу в компанию после выпуска. Помимо инженеров, геологов и специалистов традиционных для нефтяной отрасли специальностей, в компании появляется всё больше разработчиков, программистов, аналитиков данных, — рассказал «Фонтанке» Роман Квитко, директор по организационному развитию и работе с персоналом «Газпром нефти». — В составе альянса в сфере искусственного интеллекта «Газпром нефть» также активно участвует в формировании предложений по развитию в России высшего профессионального образования в области анализа данных и машинного обучения. Мы провели совместное исследование 600 образовательных программ из 86 российских вузов. На его основе было предложено шесть специальностей в области искусственного интеллекта — по ним вузы могут готовить аналитиков и инженеров данных, технических аналитиков, архитекторов данны