"Эк-кая пердуленция!", каждый раз мысленно восклицал начинающий советский артист Женя Моргунов, когда по долгу службы ему приходилось бывать и украдной видеть резво колыхающийся из стороны в сторону зад первого заместителя секретаря горкома партии товарища Екатерины Фурцевой.
Новый 1969-й год отмечала страна развивающегося социализма. Еще не обменяли "хулигана" диссидента Буковского на Луиса Карволана, а уже празднуется "Голубой огонек". Подгулявшие министры, секретари обкомов, народные депутаты и красные директора. Уже заслуженный артист и крупный театральный деятель Моргунов среди них. Он сидел в позе отстранненого декадента, советского денди, аристократа плененного этими увеселяющимися, пьяными аппаратными функционерами, раскуривая свою знаменитую трубку вишневого дерева, надвинув на глаза свою любимую кепи, подаренную самим Рейганом во время его турне по Соединенным Штатам Америки.
Во время его декадентского отстранения, экспаического размышления о вечности вокруг него, как назло начала фланировать уже ставшая народным министром культуры СССР Фурцева, словно большая черная муха, одетая в перламутровый блейзер от Chanel, добытый ей по большому блату самим модельером Ив Сен Лораном, который одевал знаменитую Лилю Брик.
Но Великому Ариисту Моргунову было всё равно. Он размышлял о Вечности и Величии.
