Госдума приняла в первом чтении законопроект о запрете пропаганды чайлдфри. В последние недели все чаще звучат идеи ввести в стране налог на бездетность. Рождаемость в России падает, но никакими репрессивными мерами ее не повысить, уверен независимый демограф Алексей Рашка.
Forbes обсудил с ним, какие ошибки в борьбе за рождаемость уже допустили власти, чем нынешняя ситуация похожа на 1990-е, сколько денег нужно потратить, чтобы ее выправить.
— Наша беседа проходит на фоне масштабной борьбы власти с так называемой идеологией чайлдфри. С этого бы и хотелось начать: в чем, на ваш взгляд, причина таких отчаянных мер? Неужели ситуация в экономике складывается настолько плохо?
— Экономика здесь вообще ни при чем. Вопрос популярности этих мер тоже непонятен. Я не видел каких-то опросов общественного мнения по этому поводу и думаю, что народу глубоко — его эта возня не касается. А вся эта истерия произошла из-за того, что руководство в очередной раз озаботилось вопросом рождаемости, но денег на решение проблемы госдуме не дало. Ну вот, крутятся, как могут.
— Как можно охарактеризовать нынешнюю ситуацию с рождаемостью в России?
— В июле 2024 года было зарегистрировано 115 тысяч актов о рождении, в августе — около 108 тысяч, в сентябре — примерно 98–99 тысяч. Всего за девять месяцев года — примерно 922 тысяч родившихся против 953 тысяч за такой же период прошлого года. Снижение на 3,4%, и оно ускорилось за август и сентябрь. Видимо, рождаемость начинает потихоньку идти вниз. До этого она была стабильна.
— Как снижение рождаемости влияет на экономику?
— Придется поднимать пенсионный возраст, все труднее дается экономический рост. Снижается некая инновационность экономики. Очень важный аспект связан с инфраструктурой. Чем меньше население, тем меньше пользователей инфраструктуры и стимулов для больших экономических строек. Ну и, естественно, количество населения прямо связано с геополитическим влиянием.
— Можно предположить, что российские власти озаботились этой проблемой, особенно на фоне рекордно низкой безработицы и кадрового дефицита?
— Нет, это вещи не связанные, потому что от рождения до выхода на рынок труда проходит около 20 лет.
— Заранее готовятся?
— Нет, в России заранее ни к чему не готовятся. Такого горизонта планирования в России нет.
— А в целом нынешняя истерия и озабоченность рождаемостью может работать на улучшение ситуации?
— Истерика еще никому никогда не помогала. В этой ситуации нужны нормальные работающие методы и меры, но на них нужны деньги.
— Что это за методы?
— Если мы говорим про рождаемость, то это, естественно, крупные разовые выплаты, начиная со второго ребенка в эквиваленте одной дополнительной комнаты в жилье. То есть, грубо говоря, сейчас это примерно 1,5–2 млн рублей. Если бы сейчас ввели такие выплаты и за второго, и за третьего ребенка, на это потребовалось бы примерно 1,2 трлн рублей в год, и рождаемость поднялась бы на 12–15%, а Россия вышла бы в лидеры среди развитых стран по рождаемости.
— От чего вообще в России зависит уровень рождаемости?
— За последние 30 с лишним лет рождаемость — мы говорим о вторых и последующих детях — очень сильно зависит от доходов населения. Растут доходы — растет рождаемость, падают доходы — падает рождаемость. Связь очень сильная, особенно с введением маткапитала. Примерно 90% изменения рождаемости в период с 2007 по 2020 год могло быть обусловлено влиянием маткапитала и изменением доходов. В России с 2007 года был самый большой прирост многодетности в мире. При этом с 2023 года доходы населения устремились вверх, а вот рождаемость, наоборот, начала снижаться.
— С чем это связано?
— Я думаю, что это прямое следствие неопределенности и «спецоперации»* на Украине. Образ будущего как-то перемешался, и люди перестали понимать, чего ждать дальше. Они просто зажмурились. А когда ты зажмуриваешься, ты не видишь будущего. Я думаю, что именно такое объяснение.
Какая-то часть мужчин либо попала на фронт, либо уже покинула страну. Совокупно это, видимо, миллиона полтора, что составляет значительную долю от молодых мужчин, вплоть до 5% и даже больше.
— По наблюдению, чаще сейчас на рождение ребенка решаются те, у кого уже есть дети.
— Да, это так. У нас растет число бездетных и растет число многодетных. Но многодетность — это начиная с третьего ребенка. А вот рождаемость вторых детей у нас, увы, так и не достигла уровня благополучных стран и сокращается с 2016 года. Поначалу это во многом было обусловлено запоздалыми продлениями программы маткапитала почти в последний момент, прекращением его индексации и экономическим спадом, а сейчас это происходит из-за переноса маткапитала на первого ребенка.
— Какие основные проблемы государственной политики по стимулированию рождаемости вы видите?
— Могу сказать, что попытки омолодить рождаемость не приведут к ее повышению. Омолодить рождаемость гораздо сложнее, чем повысить ее. Рождаемость первых детей стимулированию не поддается — в отличие от вторых и последующих детей. Также могу сказать, что одни и те же суммы пособий, размазанные на помесячные выплаты, гораздо менее эффективны, чем та же самая сумма, которая дается за рождение ребенка один раз.
Какие это могут быть меры? Например, рождение детей будет очень выгодно, если после рождения второго ребенка у вас вдруг появляется квартира от государства, а после третьего у вас никогда уже не будет налогов. Или если пенсионные отчисления будут идти от детей напрямую родителям. Или если, допустим, ввести безусловный базовый доход на всех детей в размере хотя бы одного прожиточного минимума. Это все могут быть мощные стимулы. И с их помощью можно довести все-таки рождаемость до такого уровня, чтобы в перспективе население было на стабильном уровне.
— А репрессивные меры могли бы сработать? В последнее время, например, все чаще говорят о налоге на бездетность.
— В XXI веке репрессивными методами никакую проблему уже не решить.
Я лично ничего не имею против того, чтобы население начало сокращаться.
— Почему вы не против того, чтобы население сокращалось?
— Потому что планета испытывает огромную антропогенную нагрузку, и мало того, что население растет, так еще и потребление на каждого человека растет, и количество мусора, производимого этим человеком, в среднем растет, и потребление энергии растет. Для планеты, конечно же, чем меньше людей на Земле — тем лучше.
https://www.forbes.ru/society/523377-demograf-aleksej-raksa-forbes-cem-ludej-na-zemle-men-se-tem-lucse-dla-planety
