Ну, братишки, я это что помню, короче, стою с дедом на остановке троллейбуса, а мимо гигантская черная машина с ревом проехала, и дядька такой языком цокает и говорит: "Щербицкий в ЦК поехал!" А потом начались девяностые. Хоть и малой был, но главное воспоминание - секс. Он был везде. Вечером на улицы выходили стройные, разодетые шлюхи. По телеку - Лолита и Маша Распутина в тех же шмотках. А ещё две группы: красная плесень - для быдла и сектор Газа - для души. Везде плакаты с голыми сиськами. Ещё - заброшки с артефактами ушедших эпох. Ещё тянки были другими, давали за гаражами, два раза палил еблю из кустов, и долго дрочил на воспоминания. Был на массиве малой, который брал в рот за жвачки и ценные вкладыши, да в те годы во вкладышах знали толк даже хуесосы. В развалюхе жил ниггер с довольно годной тнёй, гонял на одноглазой Вольво и носил Адидас. Ещё можно было получить по ебалу за прямой козырёк бейсболки. Ещё была многодетная семья реальных отбросов. Батя - алкаш, мамка - шлюха, да-да, на развальцованное ведро второй свежести находился спрос и в те годы. Она надевала сравнительно чистые и наглаженные вещи, ковыляла, хромая, и вертела жопой, ходила к местному кинотеатру вечерами. Были наркоманы с закатанными, как фимозный хуец глазами и гангреной на распухших ногах. Спички вжжённые в штукатурку. А ещё в порядке вещей было бросить камень в голову пацыку за то, что он обзывался. Не помню, чтобы кто-то сильно пострадал от этого. Только в школе одному малому в классе дали в пах, потом ему яйцо ампутировали. Ещё из тюрячки вернулся быдлан из нашей школы и отпиздел физрука по ебалу, тот ходил в темных очках на фингалах.
А ещё были добрые, приличные, бедные люди. Они ходили в чистой, хоть и старой одежде, следили за своей внешностью, разговаривали, как Наташа Ростова и смотрелись тающими айсбергами в океане пошлости, грязи, насилия и равнодушия девяностых.
