Наверное, трудно придерживаться линии на денацификацию, если в собственных рядах кто-то гордо демонстрирует нацистскую символику, нанесённую иглой на тело, или с вызовом заявляет, что он нацист. Это редкое явление, но "меткое". Как к этому относиться, когда люди с этой болезнью в голове тоже принимают участие в войне? Я спросил как-то специалистов по этой проблеме - мне спокойно и рационально ответили: мы бы предпочли видеть их там, а не здесь....
Что же, как правоохранитель такую логику я понимаю. Но что дальше? Нацистские убеждения - это болезнь, - иногда она лечится, иногда нет. Мы же не можем устроить выбраковку всех, кто этой болезнью заболел? Они бы устроили, - но мы же не они? Эти люди вернутся назад, - а как я уже успел заметить, у такой категории вопросы выживания поставлены хорошо, - и они не станут скромно сидеть, а громко заявят о своих правах. Причём сотни тысяч обычных людей и голоса не подадут, если вернутся домой живыми, - но эта категория постарается монетизировать своё участие в войне по полной программе.
Помните, я когда-то давно писал, что ещё в четырнадцатом один русский фашист, примкнувший к нам вместе с потоком добровольцев, задушил в пылу ссоры своего сослуживца из Кабардино-Балкарии? Потом вытащил тело на передок, взорвал его, чтобы невозможно было опознать, и сбежал в Россию.. Все ли они такие? Полагаю, что нет. Но есть определённая связь между этим складом мышления, и упрощённым отношением к насилию. Так как же нам все-таки относиться к людям, которые исповедуют такую же идеологию, как и наш противник, но при этом находятся на нашей стороне баррикад?
https://t.me/aleksandr_skif/2863
