Газета The New York Times получила информацию о 197 заключенных исправительной колонии под Челябинском (ИК-6), которые завербовались на войну в Украине ( https://www.nytimes.com/2023/12/04/world/europe/russia-prison-wagner-ukraine.html ). Газета смогла проследить судьбы 172 из них, лично поговорив с 16 из тех, кто вернулся с фронта, пообщавшись с друзьями и родственниками других, проанализировав посты в соцсетях, данные судов и базу данных погибших на войне, которую составляет «Медиазона».
На основании этой информации NYT составила «наиболее полноценный на сегодняшний день портрет заключенных», которые участвуют в «крупнейшей со времен Второй мировой войны программе по вербовке арестантов на военную службу».
Большинство были осуждены за распространение наркотиков, но треть из них получили сроки за убийство. Средний возраст — 33 года, большинство родом из небольших городов и деревень. В среднем им оставалось сидеть еще пять лет, но некоторые отправились на фронт за несколько месяцев до выхода на свободу. Таким образом, мотивация у зеков была разная: они шли на войну не только для того, чтобы оказаться на свободе. Кто-то сделал это из патриотических соображений, кто-то — чтобы вернуть себе потерянное достоинство, кто-то — чтобы заработать денег для себя или, в случае смерти, — для семьи.
Из 172 человек многие получили серьезные ранения, лишившись частей тела. А примерно четверть (25%) стали «двухсотыми», то есть погибли.
Эта доля выше, чем среди заключенных, воевавших в составе ЧВК «Вагнер». Ее бывший глава Евгений Пригожин говорил в конце мая, что ЧВК завербовала в тюрьмах около 50 000 человек, из них погибло 10 000 (20%). Правда, это не все потери: еще 10 000 убитых вагнеровцев были контрактниками.
