Все мы более-менее наслышаны о том, что в Китае существует система социального рейтинга. Якобы местным жителям едва ли не при рождении дают тысячу социальных баллов и потом, в зависимости от поступков, плохих или хороших, баллов становится больше или меньше. Много баллов — пользуйся всеми благами цивилизации и получай скидки, мало — можешь даже не мечтать о том, чтобы устроиться на приличную работу или получить кредит. В России подобную систему тоже начали тестировать. Называется она «Мы». Как она будет работать, чем российский соцрейтинг удивит Китай и когда мы начнем жить в антиутопии?
Как работает система социального рейтинга «Мы»?
Проект платформы социального скоринга в Российском государственном социальном университете (РГСУ) представили еще в сентябре 2022 года, а этой осенью несколько изданий рассказали, что студентам вуза предписано заполнить онлайн-анкету, внеся туда массу данных. В частности, в анкете нужно указать источники дохода, семейное положение, наличие детей, кредитной истории, судимости, предоставить информацию о соцсетях, общественной жизни, знании языков, образе жизни, политических взглядах — в общей сложности в анкете 13 пунктов.
— Наши ученые ставят задачу разработать современную систему социального скоринга на специально созданной квалиметрической платформе с использованием вероятностных и статистических моделей оценивания, — объяснил проректор РГСУ по научной деятельности Василий Уроженко. — Одним из результатов исследования станет создание такой системы, которая может использоваться органами власти всех уровней, общественными организациями для реализации оперативной и объективной социальной поддержки населения.
Когда создатели проекта его только представляли, говорили, что анкета будет одним из способов собрать информацию о человеке. Кроме этого, данные намерены получать из «специально подготовленных источников импорта» — государственных информационных систем.
Оценив все достоинства и недостатки человека, «Мы» составит для него два параметра. Первый, социальный статус, будет отражать достижения человека в прошлом.
— Социальный статус, например, многодетной матери-одиночки со средним образованием, проживающей в двухкомнатной квартире на условиях социального найма, воспитывающей ребенка с ОВЗ и на полставки работающей уборщицей в школе, легко и значительно может превышать социальный статус орденоносного академика, лауреата и директора института, — рассказывал о проекте «Мы» на ученом совете первый проректор РГСУ Джомарт Алиев. — Этот компонент скорее про признание отношения государства к пенсионерам, ветеранам, пострадавшим от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, инвалидов, малоимущих, безработных, получателей мер социальной защиты материнства и детства и т.д.
Второй параметр — социальный уровень. Это рейтинг «на будущее», оцифровка перспектив человека.
— Социальный уровень, скажем, того же академика, вполне может уступать социальному уровню молодого неженатого мастера, работающего на машиностроительном заводе и производящего на продажу детские санки в своем гараже или быть меньше социального уровня врача-диетолога, самозанятого, помимо работы в районной поликлинике, как тренер по фитнесу и изучающего китайский язык для того, чтобы расширить свои знания о травах и компетенции по терапевтическим сборам, — говорил Джомарт Алиев. — Второй компонент маркера больше про ожидания государства от резервов развития человека и проявление готовности поддержать реализацию его персональных перспектив на благо страны и для развития солидарного общества.
Это государственный заказ?
Работая над проектом социального рейтинга, в РГСУ обратили внимание на то, что президент России «установил в своих публичных выступлениях и документах большинство социальных акцентов и приоритетов, которые в каком-то приближении и как-то удачно операционализировали правительство и законодатель». В университете отметили, что на практике многие процедуры соцподдержки и обеспечения «по-прежнему базируются на суждениях инспекторов и являются отражением их вкусовщины», поэтому решили взяться за восстановление справедливости по личной инициативе. В перспективе в вузе надеются найти заказчика «желательно из материально-финансовой сферы».
— Идеально, если это будет огосударствленный банк, имеющий сколько-то развитую систему кредитования физических лиц, — говорится в презентации проекта. — По понятным, хотя и разным причинам это не Сбер, не ВТБ и не ВЭБ; но вот ПСБ, Газпромбанк, Россельхоз — вполне себе варианты. Еще очень хороший вариант якоря для проекта — какой-то явно пассионарный губернатор, хорошо даже и с элементами брутальности в своих управленческих подходах.
Кому и зачем нужен социальный рейтинг?
В РГСУ говорят, что социальный скоринг нужен любым руководителям для рейтинга и приоритетов «любых своих практических активностей социального окраса». Их главное правило может стать таким: распределять внимание сверху списка вниз, составив его по убыванию скоринг-кода. Если распределяемых ресурсов (времени, денег, внимания) мало, нужны понятные критерии их распределения.
В дальнейшем система может стать «нормативной процедурой», после чего большая часть данных будет подгружаться на платформу из государственных информационных систем. То есть на старте проекта ваши «оценки» можно будет увидеть, отсканировав QR-код, а в будущем они появятся в смартфоне. При этом сами пользователи не будут знать, что именно означают баллы, так как эту информацию «раскрывать широкой публике следует с аккуратностью».
Когда система начнет работать в России?
Пока работу системы проверяют только на студентах. Мы попробовали зарегистрироваться в «Мы» и узнать свой социальный рейтинг, но платформа выдавала ошибку — регистрация закрыта. По словам проректора РГСУ по научной деятельности Василия Уроженко, исследовательская часть проекта завершится в 2023 году.
— По окончании этого исследования мы представим его итоги на научной конференции и отразим в релизе, — заявил Уроженко.
Тем временем «Парламентская газета» опросила представителей власти, чтобы узнать будущее системы. Выяснилось, что в парламенте введение системы оценки граждан не обсуждается.
— Это приведет к массовому выгоранию людей, особенно молодых, которые будут стремиться иметь высокий рейтинг. В конце концов мы получим нацию не людей, а роботов, — объяснил зампред IT-комитета Госдумы Андрей Свинцов.
Против социального рейтинга высказался и зампред комиссии по цифровой экономике при палате регионов Артем Штейн. Он уверен, что разделение людей по социальным признакам приведет к дискриминации, запрету на работу в определенных сферах и ограничениям в получении необходимых услуг.
Член президентского совета по правам человека Игорь Ашманов также заявил, что оценивать людей на основе их поступков недопустимо.
— Никакие ограничения прав на основе рейтингов, идентификации и так далее не должны допускаться, — сказал Ашманов.
Он также подчеркнул, что идея рейтинга построена на обработке большого количества персональных данных, с хранением которых в России сейчас проблемы. Мы регулярно слышим о массовых утечках, и хранить всю информацию о гражданах в одном месте небезопасно.
https://www.e1.ru/text/world/2023/10/09/72787433/
