Жена мобилизованного из амурского села Константиновка объявила сбор на реабилитацию больной дочери – обещанную зарплату ее мужу не платили с тех пор, как отправили в Украину. 240 тысяч рублей на клинику в Томске и аренду квартиры благотворительными переводами собрали меньше, чем за две недели, но помимо благодарности донатившим Лора чувствует возмущение – власти не только оставили ее с больным ребенком без мужа и без денег, но даже положенные льготные билеты на проезд до места реабилитации ей пришлось "выбивать с боем". Похожая история у Екатерины из Сахалина – мужа мобилизовали, "зарплату" ему не платят, зато отказывают в оформлении инвалидности сыну.
"После диагноза его даже не отпустили дочь увидеть"
Полуторогодовалой Аделине было полгода, когда Лора Собчук заметила необычное в ее поведении и обратилась к неврологу. Невролог озвучила сложный диагноз – резедуальная энцефалопатия, спастический гемипарез, который Лора объясняет проще – задержка развития.
– В этом случае реабилитация очень многое решает, возможно большое улучшение, поэтому невролог сразу назначил нам ее, но бесплатно в России ее вам никто не проведет. Плюс в действительно хорошее медучреждение надо ехать далеко – в Томск, – объясняет Лора и вспоминает первое время в больницах. – Было ужасно. Муж только уехал на войну, в октябре пришла повестка – и он оставил меня с младенцем на руках. Не успела дверь за ним закрыться, как я еще узнаю про этот страшный диагноз. И денег – ни копейки. Потому что он поверил, что будет "хорошая зарплата", бросил свое ИП ремонтником и пошел "долг государству отдавать". В итоге ему не платили вообще ничего, нам просто есть нечего было бы, если б не родственники. Потянуть еще и лечение Аделины – это было за гранью. Тогда мы объявили первый сбор.
По словам Лоры, на сборы для реабилитации больного ребенка жители Приамурья откликаются очень быстро.
– Мы даже сильно по стране не распространяли информацию, только в Приамурье кинули клич – буквально пара недель и сбор закрыли. Это все папа мой, он в свою рабочую группу отправил объявление: и рабочие начали отправлять, крупные для местных зарплат переводы – кто по 5 тысяч, по 3-2 тысячи. Думаю, потому что знают его хорошо еще.
Общая сумма – 240 тысяч, из них само лечение выходит на 150 тысяч, на аренду квартиры еще, питание, – перечисляет Лора.
По ее словам, многие мамы больных детей в области – в похожей ситуации. Они объединились и в попытке сэкономить – скидываются и вместе приглашают специалистов в Амурскую область.
– Выходит чуть дешевле, мы снимаем гостиницу специалисту, зал для занятий, перелет оплачиваем. Но не всегда удается, конечно, надо, чтобы совпали и график врача, и наши возможности. Обычно все же сами ездим. Реабилитация с нашим заболеванием не только в Томске возможна. В Благовещенске есть, в Казахстане. Но в Томске все же специалисты лучше.
– Как часто нужна реабилитация Аделине?
– Раза два в год. Конечно, чем больше, тем лучше. Знаю, что некоторые и по 3-4 могут себе позволить. Но я за чужие деньги так не смогу – хотя бы минимальные два раза в год нам. Весной, наверное, следующий придется объявлять. Если деньги мужу Минобороны так и не переведут.
По словам Лоры, она попыталась выяснить, с чем связаны невыплаты мужу, но с больным ребенком на руках не получилось.
– Все перекидывали ответственность – один на другого, концов не найти. Мне ребенком надо заниматься, мотаться по частям и комиссариатам времени и сил нет. К тому же его почему-то перевели в другую часть, другое село.
– Почему?
– Не знаю точно, вроде как, расформировывали их.
– Мужа мобилизовали на войну, вас одну оставили в декрете с больным ребенком, деньги приходится просить, а государство не помогает. Что вы чувствуете все это время?
– Конечно, это унизительно и очень тяжело. Конечно, муж здесь не 200 тысяч в месяц зарабатывал, но 100 тысяч были. И лучше бы он работал, чем так. Помощь важна не только деньгами, побыть с ребенком, увезти куда-то, просто знать, что он живой, рядом. Уж выжили бы. А сейчас, – слышно как Лора плачет, просит минуту на то, чтобы успокоиться. – Морально очень тяжело и физически. Она девочка тяжеленькая, полтора года уже. А у мужа с октября даже отпуска не было ни разу. И он не всегда даже на связи. Они в окопах живут, в блендажах. Пишет вот, что затопило, и блендажей уже нет. Я понимаю, что ему тоже тяжело там, и морально очень тяжело. Но все равно срываюсь на него иногда – мол, бросай все, приезжай. Да кто ж его сейчас отпустит.
– Отпуск ему положен?
– Уже год прошел без отпуска. Он сказал, что командир им заявил, что в этом году никакого отпуска не будет. Мол, Украина наступление готовит какое-то. А по факту они просто сидят полгода в окопах, они ничем там не занимаются. При этом он там им так нужен, что даже к дочери не отпустят повидаться. В этом году точно. Представляете, как диагноз поставили, он даже ее на руках не держал.
https://www.sibreal.org/a/semyam-mobilizovannyh-prihoditsya-obyavlyat-sbory-na-lechenie-detey/32605733.html
