Ни для кого не секрет, что Моргунов был грандиозным актером, который подобно Колоссу Родосскому нес на своих могучих плечах весь репертуар Малого дрматическего театра им. Чехова.
Также, всем известно, что Моргунов, будучи беспартийным, открыто дружил с такими диссидентами и антисоветчиками, как Окуджава, Галич и Мариетта Чудакова.
Однако за проказы советского артиста, влетало не лично ему, а прикрепленному к театральному профсоюзу – политруку Рукосуеву, которому ехидная актерская труппа дала обидное прозвище – "Рукосуй" за его манеру, разгуливать по театру во время репетиции посвистывая и прячя раки в карманы, его не по размеру широких и вечно лоснявшихся зеленых брюк, которые от похоже не стирл со времен похорон Сталина. Меж тем, "Рукосуй" приняв замечания из райкома к исполнению принялся обхаживать Моргунова на предмет вступления в дружные ряды КПСС, однако вызвав его на следующий же день он натолкнулся на неожиданный отпор, ибо артист сказал, что не достоин еще столь "высокой" чести.
Прошел месяц и политрук вновь вызвал Моргунова к себе, обратившись с повторным предложением. "Никак в ближайший год не могу", – наклонившись доверительно к собеседнику – "в положении-с", с подчеркнуто достоевской интонацией прошептал Моргунов указав на свой большой живот и заговорщически подмигнул."
"Так а-а-а, а разве мужчинам... ну это... ну, в СССР положено, разве?" – неуверенно спросил тот.
"Мужчинам в СССР – положено всё-с" – поспешил вкрадчиво заверить озадаченного политрука артист, оставив его несолоно хлебавши и на этот раз.
Спустя девять мессяцев аккурат ко Дню Советских Матерей, артист Моргунов был вновь вызван на беседу к Рукосуеву, однако уже потерявшему всякое терпение.
"Ну что... товарищ артист... в партию... вступать... будем?" – начал он разговор на повышенных тонах.
"Да я, даже вот, как то и недумал ещё-с" – спутанно отвечал Моргунов потупив взор.
"Ой, та шо там думать, шо там думать-то, та я вас умоляю Женя" – вдруг сменил интонацию с гнева на милость политрук, в нем проснулся мелкий одесский лавочник, привыкший всю жизнь жить обманом и враньем "там же все свои, торогой мой, вы там придете, та мы вас там и примем и оформим, как бывалого".
"Что Вы такое говорите, чтоб в ПАРТИЮ и по "блату"?" – выпучив глаза, уставился на него Моргунов в немом укоре.
