Подлинная история социопата, написанная им самим во время отбывания наказания, и позднее изданная под псевдонимом. Автор, чье инкогнито не раскрывается по условиям договора с издателем - типичный беловоротничковый социопат с высоким уровнем интеллекта, аферист и мошенник, организатор финансовых пирамид, фирм-однодневок, сборов денег на лечение детей и других неплохо работающих предприятий по отъему денег у доверчивых граждан. В отличие от большинства социопатов, у этого сравнительно высокий уровень критики по отношению к собственной персоне, хотя типичное для социопатов хвастовство и демонстрация своего превосходства над людьми никуда не деваются. Во всяком случае, он хорошо раскрывает "… Далее…
Д. Ю. Дванов - «Кто сказал что конверты не летают?»
Краткое изложение истории одного из секретных научно-производственных институтов, от создания в 1954 году до банкротства и закрытия в 2012-м. Много внимания уделено разработке основного проекта института - корректируемой авиабомбе "Конверт-пакет" и ее дальнейших модификаций. Упомянуты все директора, главные инженеры и ведущие конструкторы, с теплотой говорится о ветеранах труда и передовиках производства, несмотря на "сухость" темы, автору удается живо, кое-где даже с юмором, рассказать о непростой судьбе предприятия и его коллектива, а также о боевом применении изделий. Подарочное издание, ограниченный тираж, в основ… Далее…
Японская армейская проза. Автобиографический роман Хакито Мицуси, пошедшего в армию добровольцем, подделав возраст. Муштра и унижения, Нанкинская резня и другое бессмысленное кровопролитие. И, наконец, поражение, советский плен, двадцать лет жизни в СССР, возвращение на родину, попытка адаптироваться в новой, неузнаваемой послевоенной Японии.
Сборник очерков натуралиста, исследователя и путешественника Олега Сафронова о природе Вологодской и Архангельской областей, и людях обитающих среди неё. Суровые и чарующие края, лесные углы и деревни среди болот, сонные посёлки, доживающие свои дни в заброшенных краях. Отправьтесь вместе с автором по тягучим зимникам и бурным рекам через непроходимые леса по бескрайнему и могучему Русскому Северу.
Артур Хайлендер живёт в промышленном районе Глазго, где романтики столь же мало, как много копоти на стенах домов. Он не может найти себе места в чёрством и нечувствительном обществе рабочего класса. Вечно обуреваемый жаждой искреннего переживания, он часто бродит по окрестностям, пытаясь прочувствовать и осознать эмоции от каждой сцены. Однажды в холмах он встречает загадочного мужчину, который представляется ему Вертером Химмельсхаузеном. Быстро сблизившись на почве романтических воззрений, они понимают, что их окружение разлагает само себя, зарубая в себе человечность цинизмом и грубостью. Вместе они решают создать отряд романтической реакции. Всю книгу они преследуют самых циничных, равн… Далее…
Недлинный роман (или длинная повесть) из жизни воронежских хипстеров, написанный хипстером - а как известно, больше всего ненавидят хипстеров... правильно, сами хипстеры! Автор изо всех сил старается быть как можно более ироничным, всячески издеваясь над своими героями, но в итоге получается как бы "Американский психопат" в сильно смягченном виде - убийств и расчлененки нет, а впечатление остается очень тягостное. Не в последнюю очередь оно такое тягостное как раз из-за тщетных потуг автора на иронию и остроумие, изрядно приправленных типично хипстерским снобизмом пополам с агрессивным невежеством, а вот они-то как раз самые что ни на есть неподдельные и подлинные. Несмотря на все … Далее…
Главный герой, европеец по происхождению, грек по духу, мятется от беспросветной тщеты дней: доминирование на работе, измена любимой девушки, смерть дяди, с которым связаны неприятные воспоминания детства... Однажды, возвращаясь домой, он видит в подвале странную дверцу, и, пройдя туда, проникает в чёрный ход своей души. В книги встречаются обширные реминисценции на античную лирику и прозу Хессе. На обложке: строго 21+
История классического музыканта Хокана Линдквиста, скрипача и альтиста, разочаровавшегося в академической музыке и ставшего диджеем. Внезапный успех, слава и деньги - а жизнь почему-то дала трещину, старые друзья отвернулись, семья распалась. Вернуться назад мешает гордость и то самое презрение к старому звуку и вообще академической музыке, продолжать карьеру диджея мешает понимание примитивности и убогости современной танцевальной электроники. Все это густо приправлено фирменной скандинавской меланхолией, бесконечными самокопаниями, беспорядочными половыми связями, пьянством, наркоманией, а в финале - смертью от передозировки стимуляторов.
Он - судетский немец, чьи родители были изгнаны из Чехословакии в Восточную Германию, она - немка из Западного Берлина. Любовь, разлука, ожидание, железный занавес, берлинская стена, немножко авантюризма. Смесь классического сентиментального любовного романа и политического триллера.
Дебютный роман израильской писательницы Анны Хинштейн наполнен различными историями из жизни албанских ОПГ. Натуралистичный и жестокий с одной стороны, с другой же весьма познавательный - описан не только албанский криминал, но и повседневный быт албанцев, их нравы и обычаи, в том числе и брачные ритуалы албанской диаспоры.
Произведение имеет весьма запутанный сюжет, автор прибегает к интертекстуальности, многочисленным аллюзиям, анахронизмам, самоцитированию, окказионализмам, гиперссылкам, в т. ч. к отдельным фрагментам из текста. В центре внимания автора оказывается распространение христианства на русской земле и появление государственности. Начинается роман с многочисленных рамочных нарративов, представленных сновидениями княгини Ольги: Кий с дружиной держат путь через поселения полян и через какое-то время останавливаются на побережье Днепра, чтобы совершить переправу. Ночью князь просыпается и видит проповедь, по рассказам проповедника угадывается Андрей Первозванный: он рассказывает истории про Спасителя,… Далее…
— «Профессор Амаликитян... профессор Амаликитян...(скомконно запинаясь, преградила у выхода из лектория, ему дорогу «кругленькая», курносая гимназистка) — а каким человеком был Гужихен Серж?
(Профессора ничуть не удивлял интерес современных зумеров к личности почившего почти пол -столетия назад философу) —Настоящей глыбой... (скупо ответил он) ... в своих трудах он предрёк катастрофы времени в которое он жил и предопределил конфигурацию политики на многие десятилетия вперёд... Возможно он и ушёл из жизни так рано, глубоко осознав, в какой безысходности предстоит жить его современникам... Возможно это было высшим милосердием с его стороны... (сухо заключил п… Далее…
— «А вот вы скажите, как на духу, а какие у вас любимые святые?» - вкрадчиво спросила милфа. — «Ну, Нил Сорский, Серафим Саровский, Сергей Радонежский...» - скупо ответил ей битард.
Между ними возникла неловкая пауза.
— «А почему же вы не спрашиваете какие любимые святые у меня» - не унималась она. Задумчивость и неуверенность собеседника не давала ей покоя. Провоцировало любопытство.
— «Ваша проблема в том, что в Северске нет святых»- последовал угрюмый ответ битарда.
